Том Хиддлстон о пьесе "Предательство" и искусстве самозащиты (27.08.2019г.)

Том Хиддлстон позировал для портрета, но лицо, которое запечатлела камера, принадлежало не совсем ему – на несколько мгновений он перевоплотился в персонажа, которого он играет в бродвейской постановке «Предательство»: обманутого мужа Роберта, за хладнокровной наружностью которого скрывается сломленный человек. Хиддлстон перевоплощается в мгновение ока – осторожная неподвижность и холодность серо-голубых глаз.

«Интересно, – говорит Том спустя некоторое время, анализируя внутреннее состояние своего героя. – Так меньше себя выдаёшь». Пауза – и его собственная улыбка озаряет нас. «Ну вот, – объявляет мистер Хиддлстон. – Перед вами уже не Роберт».

Мы брали интервью у британского актёра театра и кино, наиболее известного по роли Бога хитрости и обмана Локи, сводного брата Тора в киновселенной Marvel, поздним душным утром августа, за день до первого предварительного просмотра шоу в театре Бернард Б. Джекобс, – мистер Хиддлстон на тот момент и недели не пробыл в Нью-Йорке; здесь он остановится на всю осень для лимитированного показа.

«Я определённо тут ещё не был», – сказал он нам во время фотосессии в тесной гримёрке – точно такой же, какую занимает сам по соседству.

Мистер Хиддлстон в свои 38 лет имеет натурально модельную внешность. Но он далёк от пустых обличий, он крайне интеллигентен и образован.

Всегда было что-то неопределённое между французским и испанским или латинским и греческим. Я думал, что вполне могу говорить по-французски и по-испански, но не всегда могу справиться с латинским и греческим, поэтому я решил как следует изучить и те, и другие.

Признаюсь, он был так безоружно добродушен и так прост в общении, пока ждал, когда фотограф сделает снимок, что я слегка поддразнила его по поводу латинского и греческого (это своего рода нерекомендуемая журналистская техника).

В основном, в этой стране Том Хиддлстон – звезда, также известная по роли Джонатана Пайна в сериале «Ночной Администратор», а скоро он начнёт съёмки в мини-сериале о Локи для стрим-сервиса Disney+. Но дома, в Лондоне, он уже впечатляюще отыграл шекспировских персонажей в «Гамлете» Кеннета Браны, «Кориолане» Джози Рурк, «Отелло» Майкла Грандаджа, а в 2008 году выиграл Премию Лоренса Оливье в номинации «Лучшее новое лицо» за роль в пьесе «Цимбелин».

«Предательство» режиссёра Джейми Ллойда по пьесе Гарольда Пинтера, написанной в 1978 году, – бродвейский дебют мистера Хиддлстона. Как и для его коллег: Зави Эштон (известной по фильму «Бархатная Бензопила»), играющей Эмму, жену Роберта, и Чарли Кокса (из сериала «Сорвиголова»), который играет любовника Эммы, Джерри, – старого приятеля Роберта. Впервые пьеса была поставлена Питером Холлом в 1978 году в Лондоне и в 1980 году – на Бродвее, (с участием Роя Шайдера, Блайт Даннер и Рауля Хулии). В последний раз пьеса отгремела на Бродвее шесть лет назад: режиссёром выступил Майк Николс, роли исполнили Дэниел Крэйг (Роберт), Рэйчел Вайс (Эмма), Рэйф Сполл (Джерри).

Любопытно, что Том Хиддлстон, который так хорош в ролях «плохих парней», не играет Джерри, и режиссёр Джейми Ллойд никогда не говорил с ним именно на эту тему.

Прошлой осенью Ллойд спросил Хиддлстона о возможности сотрудничества, и Том ответил, что оно может быть.

Я действительно восхищался силой и точностью актёрского мастерства Тома, его эмоциональной глубиной и настоящим остроумием. Он стал, на мой взгляд, тем самым олицетворением актёра Пинтера. Ведь, если вы в пьесе Пинтера, то вы должны докопаться до самой сути персонажа, проживать вместе с ним ужасную потерю или мучительную боль. Это, чаще всего, вулкан эмоций, который нужно держать в себе, все эти эмоции нужно подавить. Он создал в Роберте какую-то боль, и это просто невыносимо, она всегда внутри него.

Фото сняты, и Том Хиддлстон открывает окно, чтобы впустить в комнатку немного воздуха центральной части Манхеттена – когда вы почти 190 см ростом, открыть самое верхнее окно для вас – пустяки. Затем, сделав себе эспрессо, он садится, и мы приступаем непосредственно к интервью.

Мне всегда интересно, как представлен персонаж снаружи и каков он изнутри. Что остаётся личным, скрытым, завуалированным, защищённым, а что характер позволяет заметить. У всех нас очень сложный внутренний мир, и не всё из него проявляется в нашей «внешней» реальности.

Локи – яростный и уязвимый, Джонатан Пайн – ультрасовременный шпион, прячущийся за вежливостью, Роберт – одинокий человек в «маске контроля», которая делает его уверенным, сильным, «отшлифованным».

«Предательство» – пьеса о власти и манипулировании, двуличии и неуместном доверии, угроза в ней – сама порядочность привилегированной среды. Это мрачный маленький мир, который когда-то казался безопасным и идеальным – самая счастливая из семей, самый давний, «старый», из друзей – давно развалился.

Для мистера Хиддлстона драма Пинтера содержит две столь же значимые темы, что и предательство: изоляция и одиночество.

Грусть в пьесе – это не только лишь грусть; это ведь Пинтер – у него там и остроумие, и легкомысленность, но грусть там из-за того, что предательство делает героев более одинокими, чем они были.

Тет-а-тет мистер Хиддлстон более осторожен, чем во время фотосессии. Тем не менее, когда я спросила его о предательстве, он ответил более чем прямо:

Доверие означает глубокую приверженность, доверять – это сделать себя уязвимым. Это такой оптимистичный поступок, потому что ты отдаёшь свою веру в руки кого-то или чего-то, кто или что, как ты ожидаешь, останется постоянным, останется с тобой, даже если обстоятельства изменятся. Я много думаю об этом. Думаю об определённости и неопределённости. Это способ обрести безопасность, говоря: «Возможно, всё это неопределённо, но я тебе доверяю». Или: «Я доверяю этому». А сейчас в мире столько неопределённого, что, полагаю, доверять становится всё сложнее и сложнее.

Само по себе интервью – тоже акт доверия, хотя часто настороженный. И в этот раз было оговорено: никаких разговоров о Тейлор Свифт, с которой у Тома Хиддлстона был короткий (генерирующий заголовки) роман, о котором певица нелицеприятно выразилась в своей песне Getaway Car, после того, как они с Томом расстались. Это было три года назад, и я не планировала сравнивать события в жизни актёра с событиями в пьесе «Предательство», но мистер Хиддлстон сам сказал мне вот что:

Невозможно, да и не должно быть возможным, контролировать то, что кто-то о вас думает. Особенно, если это не имеет, хм, не имеет ничего общего с реальностью.

Он узнал, что значит быть воздвигнутым на пьедестал, а затем – каково это, когда этот пьедестал выбивают у тебя из-под ног.

Я научился отпускать приходящую энергию, будь она плохой или хорошей. А раньше я брал за это ответственность на себя. И да, я теперь, пожалуй, защищаю свой внутренний мир иначе. Потому что раньше я не понимал, что ему нужна защита.

И, даже учитывая эти слова, он не производил впечатление замкнутого человека. Когда что-то заставляло его смеяться, он смеялся, и искренняя улыбка озаряла его лицо. То, с каким фундаментальным уважением и без примеси лести он относился к людям, окружающим его на работе, независимо от их должностей, показывает, как искренен он в своих словах «оставаться верным той части себя, что проста».

Этот «вклад в порядочность», как он выразился, – страховка от дестабилизирующего влияния славы и вдвойне – защита его творческого ремесла. Актёр настаивает на том, что уязвимость – необходимый риск, по крайней мере, иногда:

Если ты живёшь, не связываясь с людьми, можно ли это назвать жизнью?

По материалам ресурса The New York Times.

ссылка:  

https://www.nytimes.com/2019/08/21/theater/tom-hid...