Том Хиддлстон: Мой герой - вампир, и до сих пор кусается
Действие фильма начинается в Детройте — мегаполисе-банкроте, символе рухнувшей американкой мечты, а заканчивается в Танжере — средиземноморском городе контрастов. Фильм богат ироничными наблюдениями относительно путей развития и деградации человеческой цивилизации. И как всегда у Джармуша, кино наполнено музыкой, в том числе и в исполнении группы самого режиссера. Одной из составляющих успеха ленты стал тонко подобранный Джимом Джармушем актерский ансамбль. Главные роли здесь играют британские актеры-хамелеоны Тильда Суинтон и Том Хиддлстон. И если перевоплощения Тильды, выступавшей в кино и современном искусстве в самых разных амплуа, уже воспринимаются как должное, то ее экранный партнер лишь начал демонстрировать впечатляющий диапазон ролей, — от Локи в комиксах MARVEL до шекспровского Кориолана в лондонском театре. И вампир-музыкант Адам в исполнении Тома Хиддлстона рискует стать главным открытием картины «Выживут только любовники». Наш коррепсондент расспросил Тома о работе с Джимом Джармушем.
— Том, расскажите, как вы стали частью оригинального замысла.
— Джим Джармуш пригласил меня для разговора, когда я был в Нью-Йорке, я как раз только что отснялся в «Мстителях» и участвовал в рекламной кампании фильма Спилберга «Боевой конь». Джим рассказал, что задумал любовную историю о двух тонко чувствующих творческих натурах, где Она очень светлая, а Он — мрачный, темный, и оба они — вампиры. Я понял, что фильм будет не только о любви, но и о художественных вкусах, об искусстве, музыке, литературе. О том, чему посвящать свое время, когда его — целая вечность, как у вампиров.
— Фильм Джима Джармуша, несмотря на вампирскую тему, очень ироничный, что б не сказать — смешной. Сниматься в «Выживут только любовники» было так же весело, как публике — смотреть картину?
— Было очень занятно и воодушевляюще. Я расценивал это как совершенно новый для себя опыт, ведь такого прежде не играл. До съемок я был фанатом Джармуша, восхищался его творчеством, но издалека. А теперь и вблизи довелось убедиться, насколько Джим яркий, одаренный, мудрый человек. Работать с ним — честь и удовольствие. Он же изобрел целый мир! Благодаря ему я услышал такую музыку и прочел такие книги, каких и не знал прежде. Ведь мой персонаж, Адам — гений андерграундной культуры, сам музыку пишет, так что пришлось соответствовать.
— Как фанат Джармуша, скажите, какие его фильмы вам больше всего нравятся?
— Первым, что я увидел, был «Пес-призрак». Он меня всерьез зацепил, я ведь в то время мыслил куда более обыденными категориями, а это кино выламывалось из привычного контекста. И я захотел увидеть больше. Полюбил «Мертвеца», настроился на философские мысли… вообще, много моментов, которые мне очень нравятся, из разных картин. Роберто Бениньи в «Ночи на земле» — помните, тот эпизод, где римский таксист везет священника. Во «Вне закона» сколько мотивов потрясающих. Фрагмент с Кейт Бланшетт в «Кофе и сигаретах» очень люблю… да весь мир Джармуша: чем сильнее он проявляется в его фильмах, тем лучше, по моему.
— Вы успели поработать с выдающимися режиссерами: Стивеном Спилбергом, Вуди Алленом, Гильермо дель Торо, Кеннетом Браной, теперь вот с Джимом Джармушем. Что у них общего, можете ли сравнить свой опыт?
— У всех этих замечательных режиссеров свой вкус, свое видение. Но актеры всегда инструменты в оркестре, а режиссер — дирижер. И моя работа в том, чтоб у каждого играть свою партию в соответствии с его трактовкой. Каждый ждет, что я вольюсь в его замысел. Это не значит, что никто из великих не хотел слышать моего мнения, напротив. Даже если речь идет о большой студии, об индустрии, люди, там работающие, сохраняют ощущения и рефлексии, которые приветствуются в «подлинном» искусстве, и это побуждает двигаться вперед. Мы обсуждали, что я думаю, что чувствую о происходящем, об окружающем мире. Все перечисленные режиссеры потому и смогли создать такие потрясающие истории, что не останавливались в поиске, экспериментировали. И все характеры, что я сыграл, в итоге выросли из смеси исполнительского смирения и исследовательского любопытства.
— В фильме один из персонажей, драматург, говорит, что ваш герой Адам был бы идеальной моделью для Гамлета. Вам должен быть близок такой характер, раз вы играете Шекспира в театре...
— Да, по мне это привилегия — жить внутри шекспировской драматургии, чувствовать то, что лежит между строк. Само собой, мне нравится Шекспир, нравится, насколько умно написаны его пьесы, любому актеру хочется играть умников, а у Шекспира других и не бывает. И мне, правда, не важно, кто может быть автором шекспировских текстов на самом деле. Кристофер Марлоу — эта версия присутствует и в нашем фильме, — или граф Оксфордский. Главное, что есть бессмертное произведение, а чье оно, не суть.
— Но авторский взгляд порой важен… Вы должны были недавно сниматься в фильме-биографии, в роли легендарного фотографа середины ХХ века Роберта Капы: как обстоят дела с этим проектом?
— Пока неясно. Но я загорелся самой идеей. Фильм должен был называться Close enough — ну, знаете, по фразе фотографа, что если снимок не удался, значит, вы подошли недостаточно близко. Капа — настоящий герой. Он стал неугоден в родной Венгрии, потому что выступал против фашизма, он приехал в Париж, как многие творческие люди, писатели и художники в 1920-е −30-е годы, но из-за языкового барьера не мог быть пишущим журналистом, поэтому стал снимать на фото и кинопленку. Позже он уедет в Америку, станет знаменитым, получит свои премии, создаст агентство Magnum… Он был харизматичной, фонтанирующей личностью, я много читал о нем, смотрел альбомы его военных фотографий, захотел понять, как он работал, прочувствовать сам процесс делания снимка. Помню, Стивен Спилберг рассказывал, что на съемках «Спасения рядового Райана» хотел воспроизвести движение камеры Капы. На войне, на передовой — все с оружием, а у фотографа вместо автомата камера, здоровенная причем.
— Возвращаясь к «Выживут только любовники»: помимо меланхолии и мизантропии, вы демонстрируете на экране положенную вампирам стремительность, точечное применение силы, почти как в боевых искусствах. Как вы добивались столь внезапного превращения?
— В основном с помощью пост-продакшна. Но вообще, я старался показаться не таким уж слабым, несмотря на кажущуюся хрупкость моего героя, мне хотелось создать ощущение того, что парень он физически крепкий, может быть опасным, когда захочет. И что, возможно, в прежние дни он не был столь утончен и щепетилен. Он ведь вампир, и до сих пор кусается. Сам-то я в детстве никакими боевыми искусствами не занимался, но теперь, снимаясь в кино, рад, что есть возможность попрактиковаться. Это особое умение, которое, как дорогую коллекционную машину, надо с годами совершенствовать и поддерживать на ходу. Да, режиссеру хотелось от моего Адама человечности прежде всего, но в то же время и готовности действовать. Чтоб в характере был элемент дикости, повадки как у волка в дикой природе. А имидж как у рок-звезды 1960-х.
— Вы сейчас из-за съемок в блокбастерах вроде «Мстителей» и «Тора» сами становитесь популярны почти как рок-звезда. Известность для актера — благо или помеха?
— С популярностью, пожалуй, надо быть осторожным. Лучше остаться на таком уровне известности, который не мешает экспериментировать, идти дальше. Одно дело, когда о тебе узнают, потому что ты, художник, артист, музыкант, выходишь к публике представить свои работы. И другое дело — пустая знаменитость «ни о чем».
=================================
26.03.2014
источник: