"Надо мной так легко смеяться" Том Хиддлстон
Том Хиддлстон - довольно сильно опоздавший, очень извиняющийся - заказал нам столик в саду местного, шикарного паба в Северном Лондоне. Он встречает меня внутри, подхватывает мои вещи и выходит через заднюю дверь. “Я просто всегда любил этот сад, - говорит он. - Он открытый, и в нём светло. Он солнечный и необъятный.”
Мы выходим на улицу. Немного настила, несколько столов, маленькая и в остальном пустынная зона отдыха. Сквозь кустарниковую стену доносится рев автобуса № 168. Солнце опускается за букмекерскую контору через дорогу.
Это, оказывается, ключевая черта Хиддлстона: упорный, почти комичный энтузиазм видеть лучшее во всем. В течение следующих двух часов он будет беззастенчиво говорить о силе рассказывания историй в своем ремесле. Он будет цитировать Шекспира, Джей Джея Балларда, Дилана Томаса, Эминема и свою собственную сестру. Он попытается - с некоторым подталкиванием - распутать Тома Хиддлстона, актера, из “Тома Хиддлстона", сердцебиения. Он очень умен. Очень осторожно использует правильные слова, очень хорошо осознавая их потенциальную возможность быть неправильно истолкованными. Он очень серьезен. Он знает, что это не круто.
"- В эмоциях есть что-то очень нехорошее", - говорит он. “Это правда? Возможно, это не совсем так ... Страсть часто бывает нехороша. И я никогда не был бесстрастным, сколько себя помню. Надо мной так легко смеяться. Но именно поэтому я сижу перед тобой.”
Хиддлстон снимается в "Багровом пике", романтическом ужасе Гильермо дель Торо о невинной красавице (Миа Васиковска), за которой ухаживает Сэр Томас Шарп (Хиддлстон), красивый баронет, который защищает свою новую невесту в своей рушащейся семье. Жуткий дом стоит на холме из красной глины. Алая слизь с хлюпаньем поднимается по половицам и стекает по стенам.У Багрового пика есть упыри в кирпичной кладке, скелеты в шкафу и гремлин или два в их исполнении. Это шокирует, даже если сюжет уносится дальше.
Джессика Честейн играет страшную сестру Шарпа, Люсиль. Она считает, что жизнь сурова, но ее брат больше романтик.
Что думает Хиддлстон: жизнь прекрасна или жестока?
“Вы вступаете в контакт с обоими, - говорит он. “Вы просто должны ответить наилучшим образом. Иногда жестокость унижает, а иногда красота удивляет. Невозможно идти по жизни, не испытывая её случайной жестокости. Но ведь каждый день происходит так много восхитительных вещей. Я не закрыт ни для чего из этого."
Как и Шарп, выступление Хиддлстона намекает на дикость, скрытую под поверхностью. Многие из его ролей - от бесшабашного Фредди в "Глубоком синем море" Теренса Дэвиса до доктора Роберта Лэнга в предстоящей адаптации Бена Уитли "Высотка" Дж. Дж. Балларда - играют эту роль. В "Чужой" и "Архипелаге" Джоанны Хогг его персонажи - мальчишеские, опрометчивые и, время от времени, бездумно противные – это маленькие искры, которые зажигают фитиль. Даже Локи, полубог вселенной Marvel, который привел его к международной славе, имеет джентльменскую внешность. Хиддлстон и Кеннет Брана, режиссер фильма "Тор", в котором Локи дебютировал, стремились придать персонажу сложность шекспировского злодея. Таким образом, Бог зла Хиддлстона работает через мешанину взаимосвязанных болезней: соперничество братьев и сестер, заброшенность, отчуждение. Просто жаль, что мировое господство также находится в смешанном положении. Можно было бы ожидать, что Хиддлстон разделит часть их тьмы, но помимо того, что он умный, веселый и энергичный, он также осторожен.
Он глубоко искренен в своей любви – которой у него очень много - к своим коллегам по фильму, режиссеру, семье, Роджеру Федереру, the Rolling Stones, идее иметь детей, Древу Жизни, Великой красоте, The Guardian, “другому месту” (The Telegraph), пиву, которое мы пьем, и саду, в котором мы сидим.
Но для такого экспансивного человека он также чрезвычайно точен – настолько же осторожен, насколько и вежлив. Он говорит, что его образование (Итон, затем дважды в классике Кембриджа, затем Рада) научило его быть осторожным, когда он говорит.
“Я думаю, что люди должны строго относиться к тому, во что они верят”, - говорит он. “Меня учили, что просто невозможно иметь мнение, которое ты не можешь подтвердить. Я думаю, что в наши дни очень легко придерживаться довольно свободно обобщенных мнений. Я бы никогда не осмелился сделать громкое публичное заявление, не убедившись, что полностью в него верю.”
Я говорю ему, что это очень разумно, но он рискует вообще ничего не сказать. Мы приводим список потенциально интересных тем: равная оплата для женщин в кино (“это должно быть подписано, запечатано, доставлено“), самая большая несправедливость в Голливуде сегодня (отсутствие кредита, предоставленного съемочной группе), Джереми Корбин (”я нахожу его честность впечатляющей"). На самом деле ничего не происходит. Он слишком быстро соображает, чтобы его можно было прижать. Я спрашиваю его, за кого он голосовал на всеобщих выборах.
“Этого я тебе не скажу."
“А почему бы и нет?”
“Я не занимаюсь политическими разногласиями. Я не хочу создавать прецедент. Это мое личное дело.”
Я спрашиваю его, во что он верит.
“Я верю в доброту, - говорит он. “Я глубоко в это верю. Я верю в храбрость и мужество, в то, что ты верен своему слову ... Очень не модно.”
В отсутствии хитрости у Хиддлстона есть что-то такое, что мешает ему не нравиться. Его игра часто включает в себя жестокость, которая в реальной жизни полностью отсутствует.
Я думаю, что именно поэтому его легион поклонников – “Хиддлстонеры” (определение: “приверженец культа Хиддлса – тот, кто поклоняется славе, которая есть Том Хиддлстон” – городской словарь) – одурманены.
Он вкладывает все свое сердце и душу во всё что он делает, включая продвижение в карьере. Поэтому вы верите ему, когда он весело проводит время, танцуя в ток-шоу, или делится впечатлениями, или злобно ругается, продавая нам спортивные автомобили.
По словам тех, с кем он работал, он чрезвычайно трудолюбив. Результатом является представление, даже в самых сложных ситуациях, которое является таким же подлинным, как и игра.
“Я старался изо всех сил, чтобы не было никакой недостоверности”, - говорит он. “Нет ни одной версии меня, представленной Вам, которая была бы создана или искусственна. Люди, которых я всегда уважал, обладают неподкупной честностью.”
---------------------------------------------
We ♥ T.H.
вырезка из интервью, 08.10.2015.
Во многих интервью авторы отмечают, что Том старается видеть хорошее во всем, что его окружает, и иногда даже обыденные вещи приводят его в почти детский восторг. Это фантастическое, крайне редкое свойство, характерное только светлым и искренним людям. Вспомнилась сейчас Мелани из «Унесенных ветром», замечательная героиня, не теряющая своего света даже в условиях страшной войны и умеющая видеть этот свет в людях, которые не всегда этого заслуживают. Таким людям не легко в современном мире. Главное, не сбиться с пути и Тому это удается.
да, удивительный Том человек, душа у него чистая, и мир всё ещё восхищает его. Он как ребёнок, такой же доверчивый и такой же ранимый, искренний. Мелани вспомнилась кстати. Побольше бы таких людей, и мир стал бы лучше.
наверно потому, что в нём много любви — «Он глубоко искренен в своей любви – которой у него очень много — к своим коллегам по фильму, режиссеру, семье, Роджеру Федереру, the Rolling Stones, идее иметь детей, Древу Жизни, Великой красоте, The Guardian, “другому месту” (The Telegraph), пиву, которое мы пьем, и саду, в котором мы сидим.» Он любит весь мир, каждую его частичку. Откуда в нём этот невероятный оптимизм....
Моей дочке 7 лет, начала взрослеть и я из всех сил стараюсь не потерять с ней контакт и все еще учусь смотреть на мир ее восторженными глазами. И, к сожалению, слишком часто не получается, что-то мешает. Рутинная обыденность не дает видеть «волшебство» в привычном. А Тому удается и это настоящее чудо.
вот чем больше узнаю про Тома, смотрю его интервью, тем больше удивляюсь, как он это делает, не впитывает негатив. У него конечно же бывают непростые дни, и неприятности и проблемы, закрывает всё это в своё личное пространство, и на люди выносит только добро, ни на ком не срывается, не позволяет себе показывать плохого настроения. Это очень трудно на самом деле. Но вот как-то Тому это удаётся, есть в нём вера в добро, как он сам говорил.