Скарлетт Йоханссон не даст соврать: «Том Хиддлстон — мой герой. Он полон клинического энтузиазма. Играть с ним сцену — все равно что рубиться в теннис с Винус Уильямс: он отобьет мяч вне зависимости от того, с какой стороны тот прилетит. У него мощная подача!»
Том цитирует покойного Гриффитса, одновременно отдавая дань «Уитнэйлу» и своим морским интересам: «Он любил за полчаса до начала спектакля заорать на всю гримерку: «Мы все плывем в одной лодке в направлении маяка, и никто из нас не вернется домой к чаю. Наслаждайтесь путешествием, пока можете».
— В жизни наступает момент, когда со всей силой ощущаешь, что все происходящее с тобой — уже не генеральная репетиция, а сам спектакль. Над головой внезапно загорается неоновая вывеска «Тебе осталось не так уж долго». Чтобы осознать это, надо, чтобы тебя потрепало, ведь в юности считаешь себя бессмертным. Хотя дело, скорее всего, в том, что я ненормальный».
Я интересуюсь, выходит ли он в свет с прической Локи, чтобы ускорить процесс узнавания. Получаю отрицательный ответ.
«Слишком отдает семидесятыми, — конкретизирует Том. — Если мы решим снимать предысторию Локи, надо будет сделать его менеджером ночного клуба из семидесятых. Первая сцена будет выглядеть так: я в тесно сидящем костюме с цветочным принтом влетаю в парадный подъезд под роллинг-стоунзовскую Sympathy for the Devil, быстро здороваюсь с девицами, встаю за вертушку, кручу пару треков; волосы зализаны назад и выглядят устрашающе. Кстати, маме прическа Локи не нравится. Она пришла на премьеру «Мстителей» и, посмотрев фильм, сказала: «Дорогой, это слишком экстремально».
